Самый быстрый пианист планеты Любомир Мельник: о «непрерывной музыке», признании и истинном звучании фортепиано

«В течение трех последних веков с фортепианной музыкой ничего нового не произошло. С 1650 года – ничего. Искусство Скарлатти продолжили Рахманинов и Прокофьев 300 лет спустя. Страшно подумать, что я могу стать последним», – говорит самый быстрый на планете пианист, Артист Steinway, украинец Любомир Мельник.

Любомиру Мельнику принадлежат одновременно два мировых рекорда, официально установленные в 1985 году в Швеции. Он достиг скорости игры более 19,5 нот в секунду каждой рукой, и играл со скоростью 13 – 14 нот в секунду в течение часа (эта скорость находится на грани человеческой способности раздельно воспринимать звук).

Любомир Мельник известен своей авторской техникой, которую он назвал «непрерывная музыка». Ее суть заключается в использовании коротких нот и стремительных нотных комбинаций, которые выполняются обычно с постоянно нажатой педалью для создания обертонов и глубоких резонансов. Обертоны смешиваются или сталкиваются в соответствии с изменениями гармонии. Подавляющее большинство музыки Любомира Мельника написана для фортепиано, но ему также принадлежит авторство камерных и оркестровых произведений.

«Выступающий пианист похож на моторный самолет, а исполнитель «непрерывной музыки» подобен самолет реактивный. Это колоссальная разница».

Любомир Мельник родился 22 декабря 1948 года. Его семья эмигрировала из Украины в Канаду после Второй мировой войны. Там он освоил искусство игры на фортепиано как классический пианист. Любомир очень уважал Шопена и Баха, но в 1968 году выход в свет композиции Терри Райли «In C» – произведения, очертившего появление минималистского движения в классике – изменило все. «Мне очень понравилось это произведение, не только с точки зрения музыки, но и с точки зрения пережитого опыта», – вспоминает Любомир Мельник. «Его сказочность преподнесла мою душу к высотам. Я захотел писать музыку, которая бы влияла так же».

Его намерение укрепилось после переезда в Париж в семидесятых годах. Любомир Мельник изучал философию, увлекался внеклассными собраниями хиппи и интересовался восточными музыкантами, такими как Рави Шанкар и психоделическим джазовым гитаристом Джон Маклафлин. Любомира Мельника поразило, как эти исполнители «развили пальцы так, чтобы они без всякого труда танцевали над всем инструментом».

Большое влияние на Любомира Мельника и формирования его авторского стиля оказала Каролин Карлсон – американский хореограф финского происхождения, с которой пианист работал в Парижской опере в середине семидесятых годов. «Она изменила меня и мою музыку», – отмечает артист. «Каролин не ходила по земле, она летала над ней. Куда бы ни повел тебя разум, тело должно следовать за тобой – это был ее окончательный принцип. Она обладала трансцендентным стиле танца». Многие произведения Любомира Мельника было представлено в сочетании с современной хореографией. Благодаря своему сотрудничеству с Каролин Карлсон он начал писать «непрерывную музыку» для фортепиано.

Созданное пианистом «пространство музыки сплошного звучания» построено на коротких нотах и ​​использовании во время выполнения нажатой педали, создающей устойчивые обертоны. Этот эффект значительно превышает привычное звучание фортепиано – это трансцендентная музыка, которая гармонично объединилась с трансцендентными движениями хореографии Карлсон.

«Для того, чтобы понять истинную силу, которая происходит от фортепиано, следует достичь того уровня, на котором вы действительно переступаете звуковой барьер».

В то время Любомир был полностью лишен внимания: «Я голодал, у меня не было еды», – вспоминает он. Но это стало еще одним аспектом развития его стиля. «Это состояние способно открыть нечто совершенно новое», – объясняет Мельник, – «я смог бы достичь этого только чувствуя голод». Игра на фортепиано переносила исполнителя в другое место – туда, где он больше не чувствовал голода. «Казалось, будто музыка несет меня туда, где мы никогда не умираем, это подобно открытию красивых дверей в прекрасный мир. Мое тело растворялось в фортепиано».

В течение предыдущих четырех десятилетий Любомир Мельник жил, периодически переезжая: в лесу в Швеции, в Стокгольме, в Германии, в канадском Торонто – и продолжает это движение сегодня. «Я как цыган. Живу повсюду; мой дом – это мое фортепиано», –  говорит он.

Любомир Мельник провел два года, просто совершенствуя свою технику «непрерывной музыки». Однако широкое признание и принятие шло к нему долго. Он чувствовал, что мир классической музыки, которым он настолько дорожил и хотел быть его частью, закрылся перед ним. «Я не знаю, почему они не приняли меня, но это неприятие было постоянным явлением», –  говорит Мельник с сожалением. «Меня отвергли классические исполнители, хотя и не все: всегда найдется какой-то классический пианист здесь или там, который бы сказал: ‘Вау, это здорово!’. Они фактически признали, что никогда и не мечтали о том, что могу сделать я. Но, конечно, они могли бы сделать это, если бы учились со мной, но таких людей было очень мало. В общем, классический мир просто сказал мне: ‘Убирайся’».

«Все, что я слышу и переживаю, когда я играю, – это настоящая музыка, звук, фортепиано. Я едва чувствую что-то другое. Я нахожусь почти не в сознании, мой ум мчится, я просто лечу сквозь этот пейзаж. Это за пределами нирваны».

Теперь самый большой страх Любомира Мельника заключается в том, что «непрерывная музыка» перестанет существовать после него. Несколько классических пианистов заинтересованы в изучении этой техники, а другие не имеют технических возможностей, необходимых для ее понимания, говорит он. «Тысячи пианистов должны летать как орлы», – отмечает Любомир Мельник. «Неужели Бог создал это чудо ‘непрерывной музыки’ для того, чтобы оно исчезло? Я так боюсь, так боюсь, что умру, и эта музыка погибнет, потому что останется непостижимой для классического мира».

Сегодня гораздо больше людей знают о музыке Любомира Мельника. Открытием своего таланта пианист обязан одному из немногих своих учеников, который рассказал о своем учителе современному немецком пианисту Фолькеру Бертельманну, более известному под сценическим именем Гаушка (Hauschka). Фолькер Бертельманн позвал Любомира Мельника на свой Approximation Festival в Дюссельдорфе. Там выступление Любомира обернулось успехом. После этого, он получил приглашение на музыкальный фестиваль в Кельне, где познакомился с композиторами-продюсерами Питером Бродериком  и Нильсом Фрамом. Услышав исполнение Любомира Мельника, оба они стали большими поклонниками «непрерывной музыки». Почувствовав, что они могут научиться этой технике исполнения непосредственно от мастера и помочь открыть его музыку многим людям, в конце концов Бродерик и Фрам стали сопродюсерами альбома Любомира Мельника под названием Corollaries.

Любомир Мельник очень по-особенному и вдохновенно переживает искусство «непрерывной музыки».

«Когда я играю, то превращаюсь в летящего орла, плывущего дельфина, бегущего гепарда. Я превращаюсь в дождь, в облака, в небо. Я больше не чувствую пальцев вообще – их нет, нет тела. Есть только фортепиано и я, и мы звучим вместе».

www.komora.com